Решения Государственного суда

С помощью поиска в решениях Государственного суда можно найти интересные решения.

Уголовные дела

10. […] 1 сентября 2011 года вступила в силу специальная норма о защите персональных данных несовершеннолетнего осужденного. Согласно второму предложению ч. 2 ст. 4081 Уголовно-процессуального кодекса, имя, фамилия и личный код или дата рождения несовершеннолетнего обвиняемого заменяются инициалами или буквенным обозначением, за исключением случая, когда публикуемое решение суда, вступившее в законную силу, не менее чем третье, в котором несовершеннолетний признан виновным в совершении преступления. Таким образом, указанное положение исключает публикацию персональных данных несовершеннолетнего, осужденного до двух раз, в решении суда, публикуемом в компьютерной сети, не оставляя суду дискреционного права в этом вопросе. Коллегия также разъясняет, что раскрытие персональных данных в решениях судов, опубликованных в компьютерной сети, по своей сути является длящимся процессуальным действием, при котором необходимо исходить из действующей в данный момент редакции ст. 4081 Уголовно-процессуального кодекса (если иное не предусмотрено в прикладных положениях). Вмешательство в права указанных в судебных решениях лиц как субъектов данных продолжается в течение всего периода, когда их данные хранятся в опубликованном виде, в том числе в компьютерной сети. Это означает, что нынешней редакцией второго предложения ч. 2 ст. 4081 Уголовно-процессуального кодекса необходимо также руководствоваться при опубликовании персональных данных таких несовершеннолетних осужденных, которые совершили преступление до вступления этой нормы в законную силу 1 сентября 2011 года.

11. Т. Л. совершил преступление, квалифицируемое по ч. 1 ст. 184 Пенитенциарного кодекса, будучи несовершеннолетним, но он достиг совершеннолетия до вынесения приговора уездным судом. Коллегия считает, что словосочетание «несовершеннолетний обвиняемый» по смыслу второго предложения ч. 2 ст. 4081 Уголовно-процессуального кодекса распространяется и на тех обвиняемых, которым на момент вступления приговора в законную силу исполнилось 18 лет, но которые были несовершеннолетними в момент совершения преступления. Во-первых, целью указанного положения является защита от негативных последствий опубликования персональных данных человека, совершившего преступление в возрасте, когда его дееспособность по пенитенциарному праву была ограничена (см.  также решение коллегии по уголовным делам Государственного суда от 14 июня 2006 года по делу № 3-1-1-43-06, п. 13.2). Время вступления приговора суда в законную силу не имеет значения с точки зрения достижения этой цели. Во-вторых, опубликование персональных данных обвиняемого должно быть увязано с его возрастом на момент совершения преступления вследствие того, что в противном случае люди, совершившие преступление до достижения совершеннолетия, могут оказаться в необоснованно неравном положении в зависимости от того, насколько быстро государство сможет рассмотреть их уголовное дело, и решит ли одна из сторон судопроизводства оспорить приговор и тем самым задержать его вступление в законную силу.

12. Коллегия также обращает внимание на то, что обработка персональных данных может осуществляться только на основании закона (п. 1 ст. 14 Закона о защите персональных данных). Поскольку второе предложение ч. 2 ст. 4081 Уголовно-процессуального кодекса призвано обеспечить защиту персональных данных, государство должно отстаивать выполнение этих требований. В том числе, государство обязано гарантировать замену имени и личного кода или даты рождения лиц, которые до двух раз были осуждены за преступления, совершенные ими до достижения совершеннолетия, инициалами или буквенным обозначением, независимо от соответствующего ходатайства.

13. Учитывая вышеизложенное, уездный и окружной суды неправильно оставили без удовлетворения ходатайство о замене имени и фамилии Т. Л. инициалами в приговоре Тартуского уездного суда от 6 августа 2021 года, который был опубликован в компьютерной сети. Неприменение второго предложения ч. 2 ст. 4081 Уголовно-процессуального кодекса может быть расценено как существенное нарушение норм уголовно-процессуального права по смыслу ч. 2 ст. 339 Уголовно-процессуального кодекса. Эти постановления судов должны быть отменены, а допущенная ошибка – исправлена. Коллегия также заменяет личный код Т. Л. буквенным обозначением, поскольку это императивно вытекает из второго предложения ч. 2 ст. 4081 Уголовно-процессуального кодекса.

 

10. Коллегия также обращает внимание на то, что согласно п. 1 ч. 2 ст. 45 Уголовно-процессуального кодекса, участие защитника во всем уголовном производстве является обязательным, в том числе в случае, если лицо совершило противоправное деяние, являясь несовершеннолетним. Законодатель счел применение регулируемого в главе 17 Уголовно-процессуального кодекса средства воздействия, предусмотренного Законом о средствах воздействия на несовершеннолетних, частью уголовного производства, вследствие чего уездный суд должен был назначить защитника для А., который совершил противоправные действия, будучи несовершеннолетним. В уездном суде интересы А. представляла только его мать. Однако окружной суд ошибочно назначил А. представителя на основании ч. 4 ст. 390 Уголовно-процессуального кодекса. Таким образом, постановления уездного и окружного суда должны быть отменены на основании п. 3 ч. 1 ст. 339, п. 2 ст. 362 и ч. 1 ст. 390 Уголовно-процессуального кодекса еще и по той причине, что у А. не было защитника в уездном суде.

Хотя к настоящему времени правовая ситуация изменилась (ст. 404 Уголовно-процессуального кодекса утратила силу) и применение средств воздействия на несовершеннолетних (как средства воздействия по уголовному праву) осуществляется на основании ст. 87 Пенитенциарного кодекса, необходимо исходить из того, что речь идет о части уголовного производства, и участие защитника является обязательным.

Кроме того, в том же решении говорится и о моменте, в который должна быть оценена необходимость средства воздействия:

8. Коллегия также соглашается с подателем частной жалобы в том, что окружной суд при направлении в специальную школу не учел обстоятельства, изменившиеся к моменту вынесения постановления, которые могли повлиять на решение окружного суда. Однако при направлении несовершеннолетнего в специальную школу необходимость применения средства воздействия необходимо было оценить по состоянию на момент вынесения постановления суда. Таким образом, необходимо было также учитывать обстоятельства, которые могли указывать на то, что основания для направления в специальную школу могли отпасть к моменту вынесения постановления (см. постановление коллегии по уголовным делам Государственного суда № 1-16-7102 от 14 ноября 2017 года, п. 14). Следовательно, окружной суд должен был проверить, могла ли необходимость направления в специальную школу отпасть вследствие того, что несовершеннолетний предположительно улучшил свое поведение, начал выполнять школьную обязанность и отказался от совершения правонарушений.

 

Ст. 70 и 2901 Уголовно-процессуального кодекса – особенности допроса несовершеннолетнего свидетеля и особенности показаний, данных несовершеннолетним свидетелем в досудебном производстве

  • Решение коллегии по уголовным делам Государственного суда по делам – достоверность показаний несовершеннолетнего и ее проверка:
    3-1-1-104-16
    1-15-9213
    1-18-1247

Дела о проступках

8.1 […] При проверке соответствия жалобы, представленной от имени несовершеннолетнего лица, в отношении которого ведется производство, или в его интересах, требованиям ст. 115 Деликтно-процессуального кодекса, суд должен также учитывать, что если возраст лица, в отношении которого ведется производство, составляет от 14 до 18 лет, то, согласно ч. 3 ст. 19 Деликтно-процессуального кодекса, участие защитника в судопроизводстве, в том числе в письменном производстве, является обязательным. Если из жалобы усматривается, что несовершеннолетнее лицо, в отношении которого ведется производство, не выбрало себе защитника самостоятельно, суд должен в предварительном производстве выяснить, желает ли оно это сделать, назначив для этого разумный срок. Если несовершеннолетний не выберет себе защитника, на суд ложится обязанность, вытекающая из ч. 3 ст. 22 Деликтно-процессуального кодекса, запросить у Адвокатуры Эстонии назначения защитника за государственный счет. Только в том случае, если несовершеннолетнее лицо, в отношении которого ведется производство, выбрало себе защитника или ему был назначен защитник за государственный счет, и суду известна позиция защитника по содержанию дела о проступке и способа дальнейшего ведения производства, суд может вынести решение о том, будет ли дело о проступке разбираться в судебном заседании или, при наличии оснований, указанных в ст. 120 Деликтно-процессуального кодекса, оно может быть рассмотрено в письменном производстве согласно п. 4 ч. 1 ст. 117 Деликтно-процессуального кодекса.

9.  Учитывая вышеизложенное, коллегия считает, что Вируский уездный суд при разбирательстве дела о проступке П. Б. нарушил право на защиту несовершеннолетнего лица, в отношении которого ведется производство, и поскольку суд рассмотрел дело о проступке без участия защитника в ситуации, когда участие защитника в судопроизводстве было обязательным, данное нарушение можно рассматривать как существенное нарушение норм деликтно-процессуального права.

 

12. […] Поскольку в жалобе не указывалось, выбрал ли М.-Л. К. защитника в судопроизводстве или желает назначения защитника, суд, оставляя жалобу без движения в предварительном производстве, должен был занять позицию и по этому вопросу. При отсутствии выбранного защитника суд должен был соблюсти требование, установленное в ч. 3 ст. 19 Деликтно-процессуального кодекса, и на основании ч. 3 ст. 22 Деликтно-процессуального кодекса ходатайствовать в Адвокатуре Эстонии о назначении ему защитника за счет государства. Только после надлежащего обеспечения права на защиту уездный суд мог в предварительном производстве вынести решение, необходимо ли для всестороннего рассмотрения дела о проступке М.-Л. К. в значении ч. 2 ст. 123 Деликтно-процессуального кодекса организовать судебное заседание или это можно сделать в письменном производстве.

13. Исходя из ч. 2 ст. 19 Деликтно-процессуального кодекса, во внесудебном производстве в отношении несовершеннолетнего лица, в отношении которого ведется производство, можно совершать процессуальные действия и без участия защитника. Из материалов дела о проступке как раз и усматривается, что М.-Л. К. не пожелал присутствия защитника при составлении протокола о проступке, установлении состояния опьянения или допросе. Однако то, что несовершеннолетнее лицо, в отношении которого ведется производство, отказалось от права на помощь защитника во внесудебном производстве, не оправдывает игнорирование требования – участие защитника является обязательным начиная с судопроизводства – вытекающего из части 3 той же статьи. Это требование действует безоговорочно и в письменном производстве.

 

  • Решение Государственного суда по делу № 3-1-1-56-12 - толкование последнего предложения ч. 2 ст. 19 Деликтно-процессуального кодекса, согласно которому защитник может участвовать в совершении процессуальных действий относительно защищаемого лица, в отношении которого ведется производство, однако его неявка не приостанавливает совершение процессуальных действий

7.1. В оспариваемом решении уездного суда правильно отмечается, что  согласно ч. 3 ст. 19 Деликтно-процессуального кодекса  в отношении лица в возрасте от 14 до 18 лет, в отношении которого ведется производство, участие защитника в производстве по делам о проступках обязательно только в судопроизводстве. В решении уездного суда также правильно отмечено со ссылкой на п. 7 решения коллегии по уголовным делам Государственного суда 3-1-1-2-06, что определенные процессуальные действия во внесудебном производстве действительно должны совершаться незамедлительно даже в отношении несовершеннолетнего лица, в отношении которого ведется производство, если невозможность немедленного участия представителя лица, в отношении которого ведется производство, может исключить установление существенного обстоятельства состава проступка. В этом решении Государственного суда конкретным действием, которое может быть совершено немедленно, не дожидаясь участия представителя несовершеннолетнего лица, в отношении которого ведется производство, названо установление состояния опьянения.

7.2. Однако, по мнению коллегии, было бы невозможно реально и всерьез говорить о гарантированности права на защиту несовершеннолетних в делах о проступках, и, соответственно, о справедливом судопроизводстве,  если  толковать положение в последнем предложении ч. 2 ст. 19 Деликтно-процессуального кодекса как абсолютное право лица, ведущего внесудебное производство, совершать все без исключения процессуальные действия без участия защитника, даже если лицо, в отношении которого ведется производство, желает участия защитника.

7.3. Однако особенно необоснованной и нарушающей право на защиту необходимо считать ситуацию, когда несовершеннолетнего, желающего участия защитника во внесудебном производстве, все же начинают допрашивать без участия защитника. Нет никакой насущной необходимости и оснований с точки зрения основных прав и прав человека для спешки с совершением данного процессуального действия. В решении Европейского суда по правам человека по делу Адамкевич против Польши от 02.03.2010 отмечалось, что власти не могут исходить из того, что 15-летнему подростку известно о его праве хранить молчание, и что на судах лежит требование с особой тщательностью обеспечивать эффективную защиту прав несовершеннолетнего, включая немедленное участие защитника в производстве. Однако в решении по делу Муса Каратас против Турции от 05.01.2010 отмечается, что решение суда, которое в решающей степени основывается на показаниях, данных подсудимым в досудебном производстве без присутствия адвоката, нарушает право на справедливое судебное разбирательство.

 

  • Решение Государственного суда по делу № 3-1-1-2-06 - Деликтно-процессуальный кодекс содержит различные специальные требования в случае производства, проводимого в отношении несовершеннолетнего лица, которые должны обеспечивать защиту прав несовершеннолетнего в производстве по делам о проступках (из оценки требуемой срочности действия, совершаемого во внесудебном производстве)

7. Деликтно-процессуальный кодекс содержит различные специальные требования в случае производства, проводимого в отношении несовершеннолетнего лица, которые должны обеспечивать защиту прав несовершеннолетнего в производстве по делам о проступках. На них также ссылается в кассационном ответе учреждение, ведущее производство во внесудебном порядке (запрет на применение ускоренного производства, обязательность участия защитника с момента начала судопроизводства). Однако Деликтно-процессуальный кодекс не предусматривает того, что действия в производстве по делам о проступках не могут совершаться без участия законного представителя лица, в отношении которого ведется производство. Это понятно в связи с общественным интересом в выяснении обстоятельств виновного деяния. Некоторые обстоятельства меняются настолько быстро во времени и пространстве, что их установление должно происходить немедленно. Отсрочка действия из-за отсутствия представителя в таком случае повлекла бы за собой невозможность установления обстоятельства. Таким обстоятельством является, в том числе, состояние опьянения. Необходимо отметить, что согласно последнему предложению ч. 2 ст. 19 Деликтно-процессуального кодекса, неявка защитника также не препятствует совершению процессуального действия во внесудебном производстве. Исходя из вышеизложенного, коллегия по уголовным делам считает, что установление состояния опьянения было проведено надлежащим образом, и уездный суд оправданно основывался на протоколе установления состояния опьянения.

9. В связи с назначенным наказанием коллегия по уголовным делам отмечает следующее. Верной является позиция кассатора, что хотя несовершеннолетие не указано отдельно в качестве смягчающего обстоятельства в перечне, приведенном в ч. 1 ст. 57 Пенитенциарного кодекса, оно может учитываться как смягчающее обстоятельство, исходя из второй части той же статьи. При вынесении или назначении наказания, согласно ч. 1 ст. 56 Пенитенциарного кодекса, необходимо исходить из вины лица, возможности повлиять на виновного, чтобы он воздержался от совершения виновных деяний в будущем, и интересов защиты правопорядка. Следовательно, учет обстоятельства, не названного в ч. 1 ст. 57 Пенитенциарного кодекса, в качестве смягчающего обстоятельства должен означать, что это обстоятельство уменьшает вину лица или показывает, что применение более легкого наказания в целях воздействия на лицо, чтобы оно воздержалось от дальнейших нарушений, является обоснованным. Ни в поданной в уездный суд жалобе, ни в кассации не были приведены такие обстоятельства. Уездный суд мотивировал, по каким причинам он не считает несовершеннолетие М. П. смягчающим наказание обстоятельством, и коллегия по уголовным делам соглашается с этими обоснованиями.

Гражданские дела

15. Услуги закрытого детского учреждения (ст. 1301–1305 Закона о социальном обеспечении) были созданы поправкой к закону, вступившей в силу с 1 января 2018 года. Закон о средствах воздействия на несовершеннолетних был признан недействительным и были упразднены комиссии по делам несовершеннолетних с целью оказать более гибкую поддержку детям, нуждающимся в помощи, в том числе не совершившим правонарушения, создать правовое основание для ограничения свободы ребенка в целях воспитательного надзора, предотвратить совершение детьми правонарушений и вытекающих из них вредных последствий для самих детей и общества (XIII созыв Рийгикогу; пояснительная записка к законопроекту 360 SE, с. 1, 4, 7 и далее).

Помещение в закрытое детское учреждение – это круглосуточные услуги, финансируемые из государственного бюджета, целью которых является оказание поддержки психологическому, эмоциональному, социальному, образовательному и когнитивному развитию ребенка для достижения устойчивых изменений, которые позволят ребенку после окончания ограничения свободы успешно справляться со своими задачами в обычной среде, не причиняя своим поведением вреда своей жизни, здоровью и развитию, а также жизни и здоровью других лиц (ст. 1301, ч. 6 ст. 1305 Закона о социальном обеспечении).

17. Согласно ч. 1 ст. 1302 Закона о социальном обеспечении, ребенок помещается в закрытое детское учреждение только в том случае, если поведение ребенка подвергает опасности его жизнь, здоровье или развитие либо жизнь или здоровье других лиц и эту опасность невозможно устранить никакой менее ограничивающей мерой. Таким образом, ребенок может быть помещен в закрытое детское учреждение при соблюдении двух критериев, первый из которых касается опасности поведения ребенка, а второй – того, что опасность, исходящую от поведения ребенка, невозможно устранить никакой менее ограничивающей мерой.

18. Коллегия считает важным, чтобы опасность, сопутствующая поведению ребенка, оценивалась не абстрактно, а беря за основу обстоятельства, которые показывают, как долго и как часто поведение ребенка было проблемным, и в чем выражается опасность для жизни, здоровья или развития ребенка либо жизни или здоровья других лиц.

19. Помещение ребенка в закрытое детское учреждение является целесообразной мерой, если это помогает обеспечить благополучие ребенка, ограничить его причиняющее вред поведение и достичь преследуемых услугами целей в ситуации, когда применение менее ограничивающих мер не дало бы результата.

Поскольку более мягкие меры обычно предполагает согласие ребенка и его готовность к сотрудничеству, в качестве предпосылки помещения в закрытое детское учреждение не требуется устанавливать, что все надлежащие меры действительно были применены к ребенку и не дали результата. Помещение в закрытое детское учреждение также обосновано в том случае, если суд убедился, что ребенок не желает или неспособен в достаточной степени сотрудничать для применения иных мер.

20. Коллегия считает, что при оценке возможности применения более мягких мер суд может исходить из представленного заявления, которое должно включать, среди прочего, обзор предшествовавших мер и обоснование отсутствия менее ограничивающих мер (пп. 3 и 4 ч. 3 ст. 1302 Закона о социальном обеспечении). Применяя принцип расследования, суд при необходимости может также самостоятельно выяснить дополнительные обстоятельства или собрать доказательства.

21. Кроме того, важно учесть последствия того, что ребенок не будет помещен в закрытое детское учреждение. Помещение в закрытое детское учреждение обосновано, если в противном случае наступит больший вред. Суд может взвешивать последствия в каждом отдельном случае с учетом вышеизложенного.

25. Коллегия соглашается с уездным судом в том, что применение менее ограничивающих мер нецелесообразно в ситуации, когда ребенок не готов к сотрудничеству. Суд может учесть то, что ребенок до сих пор не сотрудничал с официальными органами, в том числе не являлся в полицию и на заслушивание в суде. Претензия по поводу того, что неприменение менее ограничивающих мер являлось превышением дискреционных полномочий, не является относимой, если с ребенком годами вели разъяснительную работу по поводу необходимости программ, но ребенок не пожелал участвовать в программах.

 

21. В предшествовавшей практике коллегия сочла, что ребенок имеет право поддерживать личные отношения и контакты как с родителем, так и с близкими родственниками, кроме случая, когда это причиняет вред ребенку. Это не меняется и тем обстоятельством, что родитель проживает в иностранном государстве. В целом, в интересах ребенка общаться и с родителем, проживающим в иностранном государстве, в том числе в обычной жизненной среде этого родителя, чтобы ребенок также мог принимать участие в жизни, языке и культуре родителя, живущего раздельно. Вследствие этого, желание отца общаться с ребенком не только в знакомой ребенку жизненной среде, но и в жизненной среде отца само по себе не противоречит интересам ребенка и не является потенциально вредным для ребенка, но при назначении такого общения необходимо следить за тем, чтобы поездки для общения с раздельно проживающим родителем не становились чрезмерно обременительными для ребенка (см. постановление Государственного суда от 5 ноября 2014 года по гражданскому делу № 3-2-1-113-14, п. 26).

22. Коллегия считает, что, как правило, в интересах ребенка общаться с обоими родителями, даже если родители живут в разных странах, и общение следует ограничивать только в тех случаях, когда оно вредит интересам ребенка. Подходящий порядок общения должен быть установлен исходя из обстоятельств конкретного случая, с учетом сложившегося ритма жизни, развития и возраста ребенка, избегая того, чтобы поездки становились слишком обременительными для ребенка. Если родители проживают в разных странах, суд может определить порядок общения в соответствии с наилучшими интересами ребенка, урегулировав то, как часто и через какие промежутки времени ребенок и родитель должны встречаться.

 

Vaata veel